К 72-й годовщине со дня рождения А.-Х. Кадырова
В 1985 году, когда в стране началась эра горбачевских перемен, в республику впервые приехала солидная делегация из Йемена. Гости побывали в Гудермесской мечети, после чего им был дан званый обед у нас дома. Посланников Ближнего Востока сопровождали официальные лица из Москвы (инструктор ЦК КПСС), представители республиканских и районных властей. В числе местных религиозных авторитетов был и Ахмат Кадыров, который в ту пору учился в медресе г. Бухара. На память об этой встрече я сохранил снимок, на котором рядом с моим отцом (в миру его все звали Ахмадом) сидит его тезка из Центороя.
Следующий памятный визит Ахмата Кадырова состоялся в середине июня 1994 года, в трагические для меня дни, когда не стало моего отца. В тот год, собрав все свои силы, отец совершил хадж в святую Мекку, что отняло у него здоровье. По возвращении на 13-й день он ушел в мир иной. Казалось, вся республика по нем плакала. Таких массовых похорон гудермесская земля никогда не знала…
Через несколько дней у наших ворот показался знакомый человек. Я вышел навстречу. Это был Ахмат-Хаджи (к тому времени он уже имел этот сан). Он сразу зачитал до1а (молитву). Ахмат-Хаджи знал цену моему ближайшему предку, и чувствовалось, что каждое слово ему давалось с трудом. Особенно это было видно, когда он выражал соболезнование моей матери, которая приходится Кадыровым родственницей.
Когда мы оказались на улице, он обнял меня и трогательно произнес: «Быть сыном такого отца — большая ответственность. Не забывай об этом никогда!»
У Ахмата-Хаджи была поразительная память. Спустя семь лет — в марте 2001 года — он уже в ранге Главы Временной Администрации ЧР пригласил в свою резиденцию в Гудермес чемпионов и призеров Олимпийских игр братьев Адама и Бувайсара Сайтиевых, Хасана Бисултанова и Эльмади Жабраилова, которым были вручены дорогие подарки, в том числе и автомобили. Уже тогда было видно, что Глава республики собирается уделить особое внимание развитию образования, культуры и спорта. Рядом с ним, помнится, находился сын Рамзан, который не скрывал своей радости от встречи с олимпийскими чемпионами. На торжественную встречу был приглашен и я в качестве журналиста. Я старался держаться в тени: был уверен, что Ахмат-Хаджи меня не узнает. Однако после того как закончилась официальная часть, он сам подошел ко мне и с укоризной сказал:
— Почему не подходишь, не здороваешься? Ты же сын моего тезки, верно?
— Да…
— Не стесняйся, обращайся ко мне в любое время. В память о твоем отце я тебе помогу в решении проблем.
После этого мы встретились в Москве, в гостинице «Президент-отель», где Ахмат-Хаджи имел свой рабочий кабинет. Он пригласил к себе большую делегацию чеченских журналистов и работников Правительства ЧР, находящихся в столице на семинаре. Мне было приятно, что он мне сразу сделал знак внимания, дескать, узнал, и мы обнялись, поговорили и сфотографировались. А на память он мне подарил часы с надписью «Глава Администрации Чеченской Республики». Вечером того же дня мы вместе с земляками были на концерте Мовсара Минцаева.
Ставка на Кадырова изначально была мотивирована тем, что он был решительно настроен бороться с бандитами, ибо они не хотели изменить своей антинародной сущности. А самое главное, при нарастающем движении религиозного экстремизма республике нужен был человек, который посредством своих знаний и духовного образования смог бы развенчать миф о «чистильщиках» ислама.
Плюс ко всему, этот человек должен был обладать такими качествами, как мужество, самообладание, решимость, храбрость.
Теперь мы знаем, что лучшей кандидатуры на пост Главы республики у нас попросту не было.
Ахмат-Хаджи знал, во что выльется укрепление рядов ваххабитов, также знал и то, почему на эти цели были отпущены огромные средства господином БАБ (Борис Абрамович Березовский). А ведь получателем этих громадных сумм был не кто иной, как отъявленный террорист Басаев и в не меньшей степени — Радуев.
Борису Абрамовичу Чечня нужна была не только, как «первая ласточка» по развалу России, но и как очаг противостояния в пору приватизации «золотоносных» объектов.
Уже будучи муфтием Ичкерии, Ахмат-Хаджи Кадыров понял, что президент Аслан Масхадов палец о палец не ударит, чтобы пошатнуть позиции залетных «бедуинов», внедряющих в массы чуждые идеи ваххабизма. Тот их попросту боялся. Предпочитал не ездить в сторону Урус-Мартана, шел на уступки Басаеву, Удугову и другим ваххабитским лидерам.
Кадыров не раз призывал ичкерийского президента объявить персонами нон грата ближневосточных эмиссаров. Но у «падишаха» суверенного государства Ичкерия мужества на это не хватило.
Даже когда Ахмат-Хаджи Кадыров в августе 1999 года принародно перед ичкерийскими парламентариями осудил действия Басаева, Хаттаба и их сподвижников за вторжение в Дагестан, Масхадов решил отмолчаться.
Я хорошо помню свой разговор с Русланом Алихаджиевым, спикером ичкерийского Парламента, который состоялся в конце июля 1999 года. С Русланом у меня были приятельские отношения. Он меня защитил, когда я подвергался гонениям со стороны СНБ (службы национальной безопасности). К лету того года Алихаджиев окончательно разуверился в благополучной перспективе «самостийной» Ичкерии и считал политику Масхадова и стиль его руководства заведомо проигрышными.
В тот день 29 июля Руслан был явно не в духе: было обеденное время, но на работе он с утра не показывался, хотя жил в ближайшем квартале. Все время во двор заходили «ходоки» от парламента, которых он выслушивал с откровенно скучной миной на лице.
Наконец, оставшись наедине с ним, я решился на диалог.
— Ты что-то не в духе сегодня…
— Хорошего мало.
— А что случилось?
— Басаев задумал поход на Дагестан. Получил большие деньги от Березовского. Он уже вынужден активно действовать…
— Но вы же власть. Есть президент. Можно сделать упреждающие ходы.
— Делали. Несколько дней назад были у Масхадова. Поговорили в жесткой форме, чтобы он категорично заявил, что против военного похода на Дагестан.
— Ну и какая реакция?
— Обещал на следующий день созвать пресс-конференцию для заявления, осуждающего действия Басаева. Да еще поблагодарил, что мы пришли.
— Была пресс-конференция?
— Нет. Потом у него был Басаев и сломал все наши задумки, пообещав Аслану теплое место в «северокавказских эмиратах», а конкретно – должность эмира Чечни.
— И как теперь быть?
— Боюсь, военные действия в Дагестане неизбежны, и ясно, что театр сражений перекинется обратно в Чечню, Масхадов допускает такую перспективу, но предпочитает не думать об этом. А тебя я прошу, съезди в Дагестан и сообщи своим друзьям, товарищам, знакомым – кому угодно, что их ожидают трагические события в ближайшие дни…
Руслан Алихаджиев (пропал без вести во вторую военную кампанию) даже назвал дату – 6-7 августа.
На следующий день я поехал в Хасавюрт, а оттуда в Махачкалу и успел многих предупредить. А некоторые (особенно – большие чиновники) уже знали, что грядут военные действия…
Руслан очень высоко отзывался об Ахмате-Хаджи, называл его настоящим къонахом.
— Я поражаюсь его энергии, храбрости, целеустремленности, — говорил он. Ведь понимает, что ваххабиты своих противников просто «убирают». Но все равно ищет борьбу, находит ее, снова и снова бросает вызов…
Ахмат-Хаджи понимал, что Дагестан — это прелюдия к новому витку военных действий в Чечне.
Знаменитое выступление Ахмата-Хаджи Кадырова перед ичкерийскими депутатами было крайне необходимо. Во-первых, жесткие заявления с официальной трибуны имели широкий резонанс. Во-вторых, позиция муфтия республики тестировала членов парламента на предмет их гражданского мужества. Следует отметить то, что за А.Кадыровым не было мощной силовой поддержки, его оружием было слово, и к помощи он взывал Всевышнего, как истинный мусульманин.
Ахмат-Хаджи подчеркивал, что дагестанцы всегда являлись примером истинного служения Аллаху. Вот на эту землю и ступили вооруженные до зубов молодые люди, одурманенные ваххабитской идеологией. Не будем сегодня гадать, каково было процентное соотношение самих дагестанцев в подразделениях Басаева и Хаттаба. Но мы знаем, что ваххабитский «яд» в Чечню был завезен из Дагестана неким Багаудином Кебедовым и его сподвижниками. А если учитывать то, что Хаттаб – международный террорист, Басаев имеет дагестанские корни, то о «чеченском следе» можно было говорить с большой натяжкой.
На месте Кадырова любой человек отступил бы перед мощной вероломной силой, которая убивала и калечила людей лишь за то, что ей мешали самоутвердиться. Был момент, когда в одном из многочисленных покушений на него погибло сразу несколько человек, состоящих в ближайшем родстве с муфтием. Потери близких людей — это незаживающая рана для любого человека, способная его свалить, сломить. Но вновь и вновь Ахмат-Хаджи, уповая на милость Аллаха, не сгибаясь, шел вперед, веря, что святая правда на его стороне. Он знал, что ваххабиты считают его своим врагом №1. А ведь эти самые «люди крови» на Дагестан пошли не с Кораном в руках, дабы учить местных жителей уму-разуму…
…Лихое время на стыке тысячелетий стало переломным в истории российского государства.
Чечне, наконец, повезло с лидером — отчаянным, мужественным и по-государственному мыслящим. За короткие полтора года Ахмат-Хаджи сумел подготовить свою республику и ее народ к принятию судьбоносных решений на референдуме. Дата 23 марта 2003 года стала исторической вехой в судьбе чеченского народа, когда он ясно и четко определился с выбором — быть в составе России. Через волеизъявление народа был принят и Основной Закон — Конституция ЧР.
Но через год Ахмата-Хаджи не стало. Подлая рука убийц лишила народ его истинного вождя. Но велика роль А.-Х. Кадырова в том, что он успел заложить эволюционный путь в цивилизованное будущее. Путь, который никогда не будет повернут вспять, Дала мукълахь!
И самое главное. Ахмат-Хаджи оставил после себя достойного сына – Рамзана, который верно служит делу отца и ведет республику к благоденствию в ранге ее Главы. Люди созидают, творят и укрепляют авторитет республики. Именно таким хотел видеть родное Отечество его славный сын Ахмат-Хаджи Кадыров.
Хожбауди БОРХАДЖИЕВ,
Заслуженный работник культуры ЧР,
Заслуженный журналист ЧР
(Из книги «Время глазами журналистов»)
